Мне тут сказали, что жизнь у меня интересная. Я бы рассмеялась, если бы плакать не хотелось, знаете ли.
 Пока от маршрутки до подъезда шла, то у другого подъезда, пенсионерка в голЬубом платке и шале тюлевой, пела "а в нашу гавань заходили корабли-корабли".
Остановилась и допела с ней, вспоминаю Людочку свою, и её бардовские песни  по колдобинам пока шли, и свои мечты. Мечты и о Мери, и о Наезднике и даже о Атамане, да мне бы всех (жадно), всех вместе бы мне. Мне да и только! И про другие песни, про русалок вспоминала, и про сына, которого они увели в воду черную, и о дочери, что с венком с мыса прыгнула, и о луне сиреневой, и о запахе жасминовом, и о кабаках прокуренных, и о стуке копыт неподкованных вороных.
Из моей гавани корабли только уходят.

Пришла домой, а щеки! Щеки словно осеняя речка, все покрыты тонкой хрустящей корочкой. Невидимой, но ощущаемой.
А я даже этих-то слез уже и не замечаю.

Мне кажется, я совсем себя, окончательно потеряла, заиграла - задарила.